Епископ Рославльский Мелетий, настоятель Спасо-Преображенского монастыря в Рославле
Мы долго воссоздавали монастыри, и сегодня наши монастыри – это источники просвещения, куда люди приходят, чтобы помолиться, получить знания о духовной жизни, и я думаю, что монашество – это неотъемлемая часть Церкви, без которой она не может существовать.
Подвижническая жизнь братии традиционно привлекала к себе людей, и вокруг монастырей на протяжении всей истории их существования со временем образовывались целые поселения. Вспомним хотя бы обитель преподобного Сергия, которую Игумен земли Русской основал в глухом лесу… Сегодня Свято-Троицкая Сергиева лавра – градообразующий монастырь, духовный и культурный центр Сергиева Посада.
И монастыри нередко оказываются способными выстроить вокруг себя духовную жизнь целого города. Я могу сказать, что когда Святейший Патриарх Кирилл и Священный Синод Русской Православной Церкви учредили Рославльскую епархию, Свято-Преображенский монастырь, расположенный в центре Рославля, стал не только духовным центром города, но и административным центром всей епархии. В каком-то смысле он стал той структурой, на которую может опереться правящий архиерей. Монастырь, братия и даже сами стены обители помогают мне нести это сложное послушание. В нашем случае именно в монастыре ведется основная работа епархии в сфере образования, работа с молодежью. Расположенная на территории обители гимназия, которую в свое время создал митрополит Смоленский и Калининградский, а ныне Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, стала своего рода локомотивом этой деятельности. Из числа выпускников гимназии я рукополагаю сегодня духовенство, людей, которых я знаю с детства, и в которых Церковь вложила душу и знания.
Положительным моментом монашеской жизни можно также назвать наше общение. Это замечательно, что сегодня мы имеем возможность послушать друг друга, приезжая на конференции и собрания. В любой области научного знания даже самому умному профессору необходимо регулярно бывать на конференциях, читать научные журналы, знакомиться с последними исследованиями, чтобы знать, что говорят другие, понимать, какие были сделаны открытия, есть ли подтверждение его теории. Так и мы на монашеских собраниях слушаем и узнаем, что происходит в нашей среде. И даже если кто-то из присутствующих считает себя профессорами и академиками в области духовной аскетической науки, тем не менее, из докладов и обсуждений всегда можно вычленить хотя бы одну единственную мысль, одно слово, которые окажутся той самой деталью пазла, благодаря которой огромное мозаичное полотно станет картиной или образом.
Проблемой монастырской жизни можно назвать, наверное, то, что нам приходится довольно много заниматься восстановлением монастырей, а очень хотелось бы иметь возможность сосредоточиться на духовном. Надо заниматься делами и Марфы, и Марии, но разрываться бывает тяжело, поэтому случаются перекосы.
К числу проблем также можно отнести и состояние современного человека, приходящего в монастырь. Наверное, такое бывало и раньше, но сегодня особо заметно, что те, кто приходят в обители послушниками, чтобы в дальнейшем стать монахами, к сожалению, нередко вообще не понимают, что требуется от инока в духовной жизни: для чего соблюдать устав, почему именно игумен руководит монастырем, кто такой духовник… Даже и то, что нужно иметь желание бороться с трудностями духовного характера оказывается слишком сложным для усвоения. И это несмотря на то, что о монашестве и борьбе со страстями написано много книг и все они находятся в открытом доступе. Ведь нет ни одной книги, где было бы написано, что монаху будет легко. Но ведь нелегко не только в монастыре? Разве легко работать на заводе? Быть учителем? Врачом? Везде – труд. Всё это порой с усилием приходится доносить до сознания современных послушников.
(78)
